|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||
![]()
Барбара
Barbara
![]()
СИНЕМА ПРЕСТИЖ представляет фильм КРИСТИАНА ПЕТЦОЛЬДА «БАРБАРА» «Barbara»
приз «Серебряный медведь» за режиссуру и приз газеты «Berliner Morgenpost» на Берлинском МКФ 2012 года
German Film Awards – премия «Лучший фильм»; 8 номинаций - «Лучший режиссер», «Лучший актер», «Лучший сценарий», «Лучший оператор», «Лучший художник-постановщик», «Лучший художник по костюмам», «Лучший монтаж», «Лучший звук» http://www.barbara-der-film.de/ - официальный сайт Германия, 2012, драма, 105 мин. Лето 1980 года. Барбара, молодая женщина-врач, хочет покинуть родную страну. Но, как только она подает документы на выезд из ГДР, ее в наказание отправляют работать в глухую провинцию. И теперь Йорг, ее возлюбленный, живущий на Западе, готовит для нее побег. За Барбарой постоянно и демонстративно следят сотрудники Штази. Она живет замкнуто. Ни новое жилище, ни соседи, ни городок, ни лето наконец – ничто не имеет для нее значения. Только на работе, общаясь со своими пациентами, она оттаивает, но от коллег держится в стороне. Все ее мысли устремлены в будущее – там начнется ее настоящая жизнь. Постепенно что-то начинает происходить между Барбарой и главврачом Андре. Он полностью доверяет ей как профессионалу, он доброжелателен и заботлив. Это приводит Барбару в замешательство. Он следит за ней? Или любит ее? День, назначенный для побега, все ближе, а Барбара начинает терять контроль – над собой, над своими планами, над своими чувствами… ОСОБАЯ ФОРМА ЛЮБВИ Кристиан Петцольд, Нина Хосс и Рональд Церфельд о работе над фильмом До начала съемок вы много репетировали с актерами. Как это происходило? Кристиан Петцольд: Я встретился со всеми артистами за несколько недель до того, как мы вышли на съемочную ![]() Господин Церфельд, ваше восприятие роли изменилось после того, как режиссер рассказал о своем видении? Рональд Церфельд: Нет, потому что я очень хорошо представлял своего героя, прочитав сценарий. Но идея с предварительными репетициями была замечательной: это был всесторонний анализ сюжета, поиск красок и интонаций для каждого персонажа и взаимоотношений между ними. Кристиан Петцольд: Я немного боялся насчет тебя, Рональд, поскольку считал человеком, «укорененным» в своем восточногерманском прошлом. Твой жизненный опыт оттуда, там ты учился в школе, в то время как я только изредка приезжал туда в гости к родственникам. Для меня ГДР всегда была воображаемым пространством, для тебя – местом жительства. Нина Хосс: Я с волнением слушала рассказы актеров, выросших на Востоке. Судьба одной из актрис, в свое время ![]() Кристиан Петцольд: Наши первые репетиции в Берлине, в основном, был посвящены пробуждению нашей общей памяти. Какие звуки были в Восточной Германии? Какие запахи? О такого рода вещах мы говорили. Думаю, мы только один раз прочитали сценарий, а потом вспоминали, размышляли и смотрели фильмы. Я чувствовал, насколько важно, чтобы больница в фильме была похожа на настоящую восточногерманскую больницу 1980 года ![]() Вы бывали на площадке до начала съемок? Нина Хосс: Да, и это очень важно. Потому что у тебя возникают «физические отношения» с пространством, с комнатами, в которых ты потом будешь играть. Эти ощущения дают очень много для работы и над образом твоей героини, и над фильмом в целом. Рональд Церфельд: Это было очень полезным. Комнаты, больница, соседний лес. Ты знаешь, как выглядит это пространство, чувствуешь его, понимаешь, как надо по нему передвигаться. Кристиан Петцольд: Все объекты были хорошо обжиты. Что интересно, даже папки, которые держит в руках Рональд, были настоящие… Рональд Церфельд: Эти папки были из дрезденской клиники. В одной из них я нашел свою фамилию. И даже позвонил отцу, чтобы узнать, не жил ли кто из нашей родни в Дрездене в 50-е годы. Мне кажется, что ты и играешь по-другому, если есть такие детали, как эти старые папки с настоящими записями, врачебными документами. Кристиан Петцольд: Я всегда за абсолютную точность. Иначе получится чепуха. Все актеры в медицинском смысле были ![]() Нина Хосс: Это был тот редкий случай, когда герои говорят только на профессиональную тему. И когда ты стоишь перед этими снимками с видом большого специалиста и говоришь «Перелом здесь, мы должны делать срочную операцию, доктор» – чувствуешь себя каким-то шарлатаном, поэтому и смех разбирает. Вы снимали фильм последовательно, в хронологическом порядке. Что это вам дало? Рональд Церфельд: Ощущение течения жизни. Когда, как это часто и бывает, фильм снимается отдельными кусками вразброс, ты должен постоянно держать в уме линию своего персонажа и сюжет в целом. В нашем случае получилось абсолютно по-другому. Поэтому актеры более органичные и живые, они почти слились с персонажами. Вся съемочная группа (не только актеры и режиссер) тщательно изучали время действия фильма. Но в какой-то момент вы сказали себе, что знаете уже всё? Нина Хосс: Только не я. Потому что каждый день, каждый разговор, каждая сцена заставляли искать какие-то новые детали. Ты целиком погружаешься в атмосферу тех дней и хочешь рассказать о них как можно полнее. Где-то в середине съемок я ![]() Но надо заметить, что мы все-таки делали игровой фильм, а не документальный. Конечно, мы должны были хорошо подготовиться, чтобы выглядеть максимально достоверными, например, в сценах операций. Но, в конце концов, уметь правильно держать шприц – не самая важная вещь. Да, надо было освоить медицинские навыки, но не в ущерб актерской игре. Между этими сторонами надо всегда сохранять баланс. Есть особая сложность в том, чтобы делать фильм о времени, в принципе недавнем, но абсолютно другом – по чувствам, убеждениям, образам? Кристиан Петцольд: В молодости я иногда ездил в социалистическую Германию. Недоверие и подозрительность чувствовались везде. Мне хотелось передать это в фильме. Как политическая власть отравляет любовь?.. Я хотел показать время через отношения людей, а не через внешнюю атрибутику, не через портреты Хонеккера на стенах. Правда, один плакат мы повесили – «Оптимизм ведет нас в будущее». Он мне понравился, потому что был старый и выцветший. Он свидетельствовал о том, что в 1980-м Восточная Германия уже не верила в саму себя. СЪЕМОЧНАЯ ГРУППА КРИСТИАН ПЕТЦОЛЬД /Christian Petzold/ – автор сценария и режиссер Родился 14 сентября 1960 года. Окончил немецкую школу кино и телевидения. Поставил фильмы: «Внутренняя безопасность», «Мертвый человек», «Призраки», «Йелла», «Йерихов». Его фильм «Вольфсбург» был отмечен призом FIPRESCI на Берлинском МКФ 2003 года. Многократный лауреат и номинант национальных кино- и телевизионных премий, международных кинофестивалей. ГАНС ФРОММ /Hans Fromm/ – оператор Родился 8 мая 1961 года. Постоянно сотрудничает с Кристианом Петцольдом: «Вольфсбург», «Призраки», «Йелла» и другие фильмы. СТЕФАН УИЛЛ / Stefan Will/ – автор музыки к трем десяткам фильмов, в том числе к большинству картин Петцольда. АКТЕРЫ
МНЕНИЯ Кристиан Петцольд: Омрачённый романтизм «Немецкая критика встретила новую ленту Петцольда восторженно. Некоторые из рецензентов даже называют «Барбару» лучшим фильмом о ГДР, по точности и реалий и ощущений превосходящим оскароносную «Жизнь других» фон Доннерсмарка. Сравнение этих двух фильмов не надуманное. Но если Доннерсмарк рассказывает историю государственного аппарата, подавлявшего и уничтожавшего личность, то Петцольд, напротив, повествует о победе «личного», утверждающего себя в условиях любого социального давления». dw.de «Берлинале прошел уже треть дистанции. По рейтингу, публикуемому ежедневно в журнале Screen, высший балл продолжает держать «Барбара» Кристиана Петцольда! И это несмотря на то что прошла ожидаемая «Пленная» сверхновой филиппинской звезды Брилланте Мендозы с самой Изабель Юппер в заглавной роли». «Независимая газета» Любимец Берлинале Кристиан Петцольд в третий раз участвует в конкурсе — на сей раз с фильмом «Барбара». Красавица Нина Хосс играет гражданку ГДР, подавшую заявление на выезд из страны и за это сосланную в провинцию. Сочные детали (типа сотрудницы «Штази» в резиновых перчатках, производящей личные досмотры Барбары) и моменты атмосферного саспенса… «Коммерсантъ» «В «Барбаре» известный немецкий режиссер Кристиан Петцольд скрещивает мелодраму с политическим фильмом. Кино бесхитростное, зато качественное, воссоздающее душную атмосферу гэдээровских 1970-х». «Новая газета» «Жизнь немецкой провинции советских времен вызывает тоскливые воспоминания о нашем недавнем общем прошлом – с его убогостью, стукачами, серым однообразием. (…) Озлобленная происками режима, Барбара с трудом «оттаивает» под ласковым взором местного симпатичного доктора, он же штази, к ней приставленный. В последний момент она отдает свое место в лодочке, которая должна перевезти ее в капиталистический рай. (…) Картина трогательная, человечная». «Новые известия» «Фильм отличается внутренней цельностью, но страдает излишней сентиментальностью. Это косвенно подтвердили зрители на премьере – из числа тех, кто жил в ГДР. Они выходили после сеанса с влажными глазами». «Московский комсомолец» СТЕНА интервью Аси Колодижнер и Петра Шепотинника с Кристианом Петцольдом Как ваши дети относятся к разрушению Стены, к периоду воссоединения Германии? Моей дочери пятнадцать лет. Ее еще не было на свете, когда происходили те события. Но я ей очень много о них рассказывал. Мы с ней живем в Берлине и часто совершаем прогулки по городу. Я ей рассказываю о том, что, где, когда и как было… Иной раз приметы «холодной войны», следы Стены и свидетельства того, что когда-то Берлин был надолго разделен, сегодня уже невозможно обнаружить и распознать, потому что город делает вид, будто ничего подобного никогда и не существовало. И та же самая забывчивость раздражает меня в немецкой литературе и в немецком кино: все подается так, будто ничего и в помине не было. Может, именно благодаря нашим прогулкам с дочерью я снова задумался: как рассказать о том, что было у нас до 1989 года, причем рассказать не менторски, не назидательно, а от лица человека, который эмоционально погружается в недавнюю и лично пережитую историю. До какой степени экранная история вымышленная? Полностью вымышленная. В основе ее опять-таки литература… Один мой друг как-то предложил довольно необычную классификацию режиссеров. Он их разбил на три категории. Первая категория – художники, вторая – музыканты, а третья – литераторы, поэты. И я, конечно, отношусь к третьей категории, потому что я, надо сказать, пришел в кино через литературу. И в основе моего фильма лежит небольшой фрагмент романа Германа Броха «Невиновные» – небольшая вставная новелла «Барбара», в которой рассказывается о жизни врача-коммунистки, работавшей в двадцатые годы в провинциальной больнице. Меняется ли отношение сегодняшних немцев к ГДР? Мои родители из ГДР. Они уехали на Запад. Моя мама хотела попасть во Францию, отец – в Америку. Они подались на Запад, так сказать, за обещанной свободой. Мой отец курил «Lucky Strike», любил Джеймса Дина, моя мать ездила в Экс-ан-Прованс и любовалась там картинами Сезанна. Несмотря на это, они всегда тосковали по стране, из которой бежали. И тоска эта заключалась не только в ностальгии по дому, по запахам, по воде, по родному воздуху... Они ведь – хоть ни разу в том и не признались, потому что всю жизнь изображают из себя гневных критиков социализма, – тосковали еще и по альтернативе капитализма. Именно так следует это назвать. Тосковали по работе, которая не столь тяжела (отец работал на фабрике), как на Западе… Или по обществу, в котором женщины совсем не обязательно вынуждены сидеть дома (моя мать работала в химической лаборатории). Они приехали на Запад, и стало ясно, что мест в детских садах нет, а у мамы подрастали три сына, то есть о работе можно забыть…Она теперь до конца своих дней домохозяйка, и ее удел и радость – каталоги «Quelle». Эта раздвоенность – коммунизм ужасен, но по нему можно тосковать – меня всегда очень волновала. Всю мою жизнь. Воспоминания о крушении Стены все больше становятся похожи на легенды… Трудно распознать, где там правда, где вымысел… Да, это очень, очень трудно, потому что поток однотипных телевизионных кадров и растиражированных фотографий повредил непосредственные картинки памяти и даже стер многие из них. Уже не осталось каких-то истинных, живых индивидуальных воспоминаний, перед нами все время одно и то же, одно и то же: разрушают Стену, люди машут руками, Горбачев и Рейган… Все это искажает реальную картину. Что касается ГДР, то у меня всегда было ощущение, что Западу не нужны никакие о ней напоминания. Ведь после падения Стены был организован так называемый «круглый стол». Предполагалось, что будут рассмотрены все имеющиеся точки зрения. Люди, выросшие в ГДР, должны были получить возможность рассказать о своих мечтах и планах, о том, что они ждут от будущего, высказаться по вопросам политики и свободы. Тот «круглый стол» очень быстро прикрыли. И тем самым откровенно дали всем понять: с этим периодом покончено. Но «период»-то продолжался сорок лет. За это время состоялось множество счастливых судеб, сложились чьи-то жизни, любовные истории, но произошло и невероятное количество трагедий, кровоточили многие раны. И если все трагедии – и маленькие, и великие – так вот просто взять и забыть, будто и не было их, если не напоминать, ничего не рассказывать, то все они вернутся и ужасным образом скажутся на будущем наших детей. ежедневник Московского МКФ «Манеж в «Октябре», № 8, 2012
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||
© «Синема Престиж» 123242 Москва, ул. Дружинниковская, д.15, "Киноцентр" офис 401 +7 (495) 937-67-40, по вопросам оптовых закупок: +7 (495) 788-96-75 |